Я не могла иначе...

В какой еще профессии требуется холодный ум и пылающее сердце? Кто еще способен принимать быстрые решения, руководствуясь гуманными мотивами, спасая жизни совершенно незнакомых людей? Военные медики. Это самое ценное, что есть в армии. Мы провожаем на фронт родных и близких, молим Бога о защите. А если на долю военных выпадают испытания, обращаемся за помощью к врачам в надежде, что домой вернутся все те же сильные, подвижные ребята, какими уходили защищать от врага Родину. Но в душе прежними они уже определенно не будут. Я познакомилась с нашей героиней солнечным сентябрьским днем, когда мы обе привели детей в первый класс. Для меня это был очень торжественный день: мой сын, наконец-то переступил порог школы, и в его жизни наступил новый этап. Мы всей семьей были рядом с ним, и ему было не страшно. Я обратила внимание на одну девочку, которую провожала мама. Она крепко сжимала ее руку, а на глаза наворачивались слезы. Подумалось, что девочка, как и многие ребята, просто волновалась перед первым учебным днем. Но у этой семьи совсем другая история. Позже я встречусь с мамой этой девочки и узнаю, что малышка переживает о скором расставании: папа был мобилизован, а спустя год в зону специальной военной операции с группой военных медиков отправилась служить и мама. Слушая все это, у меня в глазах стояли слезы. Но чем дальше заводила нас беседа, тем больше мне становилось понятно: для этой семьи не могло быть иначе: было принято судьбоносное решение – отозваться на призыв Родины. И оба – муж и жена – поступили так, потому что не могли по-другому. Под позывным «Игла» наша героиня уже почти год служит операционной сестрой в медицинской роте. Я знала, что наш разговор надолго запомнится, независимо от того, что она скажет. Но я не думала, что гордости за эту девушку будет в моей душе больше, чем сострадания. Начать беседу мне хотелось с вопроса о дочери: она уже все понимает и, наверняка, имеет свое мнение о происходящем. На вопрос «Как она отреагировала, когда узнала, что Вы уезжаете?», я получила такой ответ: «Еще до рождения ребенка я собиралась поступать в военный институт – это была моя мечта. Но вышло так, что получила профессию фельдшера. Отработав несколько лет в Самойловской РБ, обратилась в военкомат. На тот момент уже больше года шла специальная военная операция, медицинских работников катастрофически не хватало. Планировала работать в военной части и переехать туда вместе с семьей. И только в «учебке» я окончательно поняла, что служба в зоне боевых действий неизбежна. Дочери об этом сказали не сразу. Естественно, она очень расстроилась. На вопрос: «Мама, почему именно ты?», сказала: «А кто, если не мы?». И больше она не спрашивала меня об этом. Уверена – дочка все понимает. Конечно, я скучаю по родным. Выходя с ними на связь, нужно отбросить усталость и плохое настроение, ведь и им непросто. Я не всегда могу с ними поговорить, бывают дни, когда невероятно измотана, но передавать свою усталость домой не хочется. Тогда звонок откладываю, прихожу в себя и выхожу на связь позже». В Самойловской районной больнице бойца с позывным «Игла» знают как медицинскую сестру хирургического отделения. Это значит, что за время работы приходилось и в мирное время оказывать помощь пациентам с ранами различной степени тяжести. Возможно, это и закалило характер. Немного мы поговорили и о различиях работы в мирное и военное время. «Для меня совершенно неважно, кто на операционном столе. Мы не знаем о прошлом человека ничего. Есть только настоящий момент, когда врач должен принять молниеносное решение, от этого зависит успех дальнейшего выздоровления, а порой и жизнь. За время службы мне попадались только очень квалифицированные доктора. Есть скрытые травмы, которые невозможно определить невооруженным взглядом, и каждая секунда – на вес золота. В такой момент очень важно насколько врач опытен, сможет ли он выдвинуть верное предположение и предотвратить последствие травмы. Случайных людей в медицине нет, а в военной – только лучшие из лучших. Это я говорю о врачах, но медицинская сестра должна быть не менее собрана, нам нельзя поддаваться панике. Потому что врач принимает решение, а действуем мы все вместе, каждое промедление - это потерянное время, что так бесценно для раненых. Работаю я на точке эвакуации, чередуя дежурства с работой в госпитале. Когда перевязываю больных, можно сказать, что это и есть отдых. Если заступила на дежурство на точку эвакуации, то тут нужно быть собранной и организованной круглосуточно. Точки эвакуации находятся за первой линией обороны, значит, всегда есть риск попасть под обстрел. Но к грохоту разрывающихся снарядов мы давно привыкли. Молниеносно можем определить, что же к нам «прилетело». Медиков военнослужащие очень берегут. Но все же мы остаемся самой желанной мишенью для противника. За каждый метр земли идут бои, значит, есть потери. Каждый случай пропускаешь через себя, иногда еще долго мысленно сопровождаешь бойца от точки эвакуации до госпиталя. Волнуешься, только бы успели… Одним из таких случаев было ранение бойца в результате кассетного обстрела. Парню сильно повредило челюсть, и оказать ему необходимую помощь могли только в Москве в институте челюстно-лицевой хирургии. Я долго еще вспоминала его взгляд после отправки в госпиталь: в глазах были боль, и может, страх. Но боец старался не мешать нам оказывать ему помощь и все очень стойко переносил. Я запомнила его еще и потому, что после курса реабилитации он вернулся на службу. Это потрясло меня не меньше, чем его изувеченное лицо при первой встрече. В наших бойцах на передовой – особая сила духа. Они способны бороться за правое дела вопреки всему. Струсить, отступить – значит пустить врага в свой дом, а этого даже в мыслях не могут допустить ребята, служащие сейчас в зоне СВО. Они видят, с чем нам приходится иметь дело, знают, что идеология противника ошибочна, знают что, договариваться на той стороне не с кем». О самых тяжелых моментах наша героиня отвечает так: «Не думала, что самым тяжелым для меня моментом станет первый отпуск: я приехала проводить малышку в первый класс, и это торжественно и грустно одновременно. Сложно перестроиться на мирную жизнь, много знакомых, которые и не представляют, что на самом деле происходит на передовой и с каким трудом достаются освобожденные метры родной земли. Я смотрю на прогуливающихся молодых людей, счастливых детей и понимаю – на моей малой родине своим чередом идет мирная жизнь, значит, я там на своем месте. Ощущают ли поддержку жителей страны бойцы и медики на передовой? Однозначно отвечу «Да!». Огромное количество гуманитарной помощи, которую оказывают россияне, приходит в зону спецоперации. Это жизненно необходимые вещи – медикаменты, оборудование и техника. Приятно, что о наших потребностях спрашивают и высылают преимущественно целевые посылки. За помощь огромное спасибо». Не могла не спросить о мечтах. «Верю, что это скоро закончится, мы будем жить счастливой мирной жизнью». «А Вы сможете жить обыкновенно?», - уточняю я. А в ответ слышу уверенное: «Нет! В моем характере еще больше закрепилось желание помогать людям, поэтому, если я уеду с гуманитарной миссией хоть на край света, – родные не удивятся». Л. Постарнакова